В XXI столетии рак всё ещё остаётся грозным и далеко не всегда излечимым заболеванием. О состоянии отечественной онкологии, её возможностях и достижениях редакция «Приватний лікар» провела беседу с известным украинским онкохирургом, заведующим научно-исследовательским отделением опухолей органов грудной полости Национального института рака, основателем и руководителем Медицинского центра «Клиника TARGET», доктором медицинских наук, профессором Станиславом Киркилевским.
ПЛ: Станислав Игоревич, если к 35 годам вашего стажа работы в онкологии добавить еще 10 лет обучения в университете и интернатуре, то получится, что почти две трети своей жизни вы посвятили медицине. Расскажите, как вы пришли в медицину. Являетесь ли вы представителем медицинской династии или ее основателем?
С. К.: Я не являюсь ни представителем, ни основателем медицинской династии. Когда в 16-летнем возрасте передо мной возник вопрос выбора профессии, мама предложила пойти в медицину. Это застало меня врасплох. Интереса ради после окончания 9-го класса на каникулах я поработал санитаром на скорой помощи и с этого момента (а это был 1975 год) уже не вижу себя без медицины.
Все без исключения инновации, используемые в мире, тем или иным образом применяются для лечения украинских пациентов. Вопрос, как говорится, в цене.Станислав Киркилевский
ПЛ: Помимо колоссального объёма практической работы, вы ещё занимаетесь научной деятельностью. Какие вопросы вашей специальности являются предметом вашего научного интереса? Какие открытия/разработки/новые методы лечения дают вам повод гордиться своей работой?
С. К.: Научной деятельностью я занимаюсь в Национальном институте рака, в котором работаю с 1982 года. Научные интересы лежат в плоскости комбинированного и хирургического лечения рака пищевода. Следует отметить, что рак пищевода – это очень тяжелое заболевание. Ему сопутствует страшный симптом – дисфагия (невозможность проглотить пищу). Люди голодают. Вместе с тем, особого прогресса в лечении этой болезни пока нет. Раку пищевода посвящены моя докторская диссертация, монография, патенты и десятки статей. Я выполнил сотни операций, в том числе по собственным методикам, и установил около 400 пищеводных стентов.
ПЛ: Как вы оцениваете (и на какие статистические данные опираетесь) при оценке динамики онкологической заболеваемости в Украине?
С. К.: В Национальном институте рака создан и действует Национальный канцер-реестр Украины, который ежегодно публикует бюллетень, где представлена вся достоверная информация по онкоситуации в стране: по любой форме рака и по любому региону. Кстати сказать, указанный канцер-реестр входит в состав МАИР – Международного агентства по изучению рака, штаб-квартира которого находится во Франции в городе Лионе.
ПЛ: На ваш взгляд, способна ли существующая система здравоохранения удовлетворить потребности в онкологической помощи населению Украины?
С. К.: На мой взгляд, существующая система онкопомощи всё ещё способна удовлетворить такие потребности. Она создавалась долгие десятилетия, опирается на огромный опыт предшественников и на достаточно обновленную материальную базу. Собственно говоря, 90% населения или даже больше лечится в этой системе. Другой вопрос заключается в том, что эта система не всегда в состоянии обеспечить индивидуализацию лечения. А если говорить о современной персонализированной медицине, то тех государственных вложений, которые сегодня выделяются онкологии, мягко говоря, абсолютно недостаточно.
ПЛ: Медицина – инновационная и технологичная отрасль. Какие методы/инновации в онкологии, используемые в мире, уже применяются для лечения украинских пациентов?
С. К.: Все без исключения инновации, используемые в мире, тем или иным образом применяются для лечения украинских пациентов. Вопрос, как говорится, в цене. Государственная медицина может похвастаться внедрением современных и сверхсовременных диагностических методик, методик хирургического лечения (правда, отечественного опыта робототехники пока нет). А вот всё, что касается таргетной терапии, иммунотерапии, – это пока прерогатива частной медицины.
Всё, что касается таргетной терапии, иммунотерапии, – это пока прерогатива частной медицины.Станислав Киркилевский
ПЛ: Персонализированный подход в химиотерапии рака, ставший возможным благодаря открытию методов изучения гистохимии опухолевых клеток и определению их чувствительности, уже давно является общепринятой практикой лечения пациентов за рубежом. Как обстоит дело с персонализацией лечения онкопациентов в Украине?
С. К.: Об этом я уже сказал выше. Пока это возможно только за деньги пациента, то есть проводится в частных клиниках. В государственных учреждениях это находит применение в ходе выполнения некоторых научно-исследовательских работ (НИИ, кафедры онкологии), но в упрощенном виде, исходя из реальных финансовых возможностей.
ПЛ: Возглавляемая вами клиника «Таргет» уже в самом названии отражает современный научный тренд в химиотерапии рака. Раскройте суть подхода, используемого в вашей клинике.
С. К.: Наша клиника преследует и выполняет две неразрывные задачи. Во-первых, мы позиционируем себя как центр по «второму мнению» или экспертный центр для пациентов, которые лечились без эффекта или даже с ухудшением в других клинических учреждениях. Такие пациенты – наш основной контингент. Мы принимаем их, направляем на дообследование, привлекаем консультантов, и, в конце концов, приходим к выводу, почему предшествующее лечение было неудачным. Во-вторых, приняв во внимание полученные данные, на основании последних достижений онкологии и мировых стандартов мы даем персональные рекомендации о возможной дальнейшей терапии и проводим все виды лечения – обычную химиотерапию, таргетную терапию, иммунотерапию и их комбинации. В том числе это основывается на данных молекулярных и генных исследований, которые мы рекомендуем выполнить.
ПЛ: Сервис ХЕМОТЕКА является вашим партнером. Какие выгоды/преимущества это дает вашей клинике, вашим пациентам? Какие новые возможности открывает перед врачами?
С. К: ХЕМОТЕКА является современным компаундинг-центром. Используя высококачественные лекарственные субстанции, по запросам там выпускаются персональные лекарственные формы, индивидуализированные под конкретного больного. Эти формы в виде растворов, готовых для введения, в течение 1–2 суток доставляются в клинику (при сроке хранения 14 суток) и могут быть тут же использованы у пациента. При этом никакого контакта персонала непосредственно с цитостатиком нет.
Материал был опубликован в медицинском бизнес-журнале «Приватний лікар», №8 (31), октябрь 2018.